После того, как земля разверз­лась от сильных ливней, Гиг спустился в расщелину и, как гласит предание, увидел там бронзового коня с дверьми на боках. Открыв двери, он нашёл там мертвеца необычно большого роста с золотым перстнем на пальце. Он снял с него тот перстень и надел его себе на палец. А был он царским пастухом. Затем присоеди­нился к другим пастухам.

Всякий раз как он повора­чивал чашечку перстня к ладони, он становился невидим для других, но сам видел всё. Повернув перстень в его правильное положение, он снова становился видим.

Исполь­зовав преиму­щество, какие ему давал перстень, Гиг совершил прелюбо­деяние с царицей. С её помощью убил царя, своего господина, и уничтожил всех тех, кто по его мнению мешал ему. Причём во время всех этих преступ­лений никто не мог его видеть. Так благодаря обладанию перстнем, он неожиданно стал царём Лидии.

И вот… если бы этим перстнем обладал мудрый человек, то он не счёл бы дозволен­ными себе проступки большие, чем те, какие он совершил бы, не обладая перстнем. Ибо честные мужи стремятся к нрав­ственно-прекрас­ному, а не к тайнам.

По этому поводу некоторые философы отнюдь не дурные, но недоста­точно проница­тельные говорят, что Платон представил нам придуман­ный и вымышлен­ный рассказ. Как будто он утверждает, что это действи­тельно произошло или произойти могло.  <Паэл: Возможно, Платон любил исполь­зовать приём реалис­тичной подачи небылиц. Хотя в мифе об Атлантиде нет чего‑то сверх­естествен­ного, и описанное вполне могло произойти, тем не менее история про Атлантиду может иметь большую долю вымысла и служить лишь назида­тельным целям.>  Смысл этого рассказа о перстне и этого примера следующий. Если никто не будет знать, если никто даже не заподозрит, что ты совершаешь какое-нибудь деяние ради богатства, ради могущества, ради господства, ради страсти, если ни богам, ни людям о нём никогда не будет известно, то совершишь ли ты его? <…>